среда, 24 февраля 2016 г.

И плыл над городом малиновый звон...

| Храмы Екатеринбурга

Юрий МАРЧЕНКОВ
«Уральский рабочий», 10.07.2003 г.

Трудно поверить, когда листаешь альбом со старыми видами Екатеринбурга, что современный мегаполис — преемник того, необыкновенно красивого, украшенного многочисленными маковками церквей города. Так сильно изменились улицы уральской столицы, затерялись среди высоток и «конструктивистских объемов» сохранившиеся небольшие островки старого Екатеринбурга. И тем пронзительнее начинаешь ценить то, что дошло до наших дней, и сожалеешь об утраченном...
Впрочем, рядом с тихой грустью всегда найдется место тихой радости — Екатеринбург в последние годы стал разительно меняться, и к древним его кварталам власти относятся с особой трепетностью и уважением. Взметнулись ввысь золотые купола Свято-Троицкого собора, постепенно обретает прежнее убранство восстанавливаемая буквально из руин Крестовоздвиженская церковь. Снова украшают город некогда практически уничтоженные Преображенская церковь на Уктусе, Троицкая на Шарташе, Ново-Тихвинский и Спасский монастыри. Да и Храм-на-Крови — не последний в том ряду, что бы ни говорили критики этого колосса. Власти да критики приходят и уходят, а храмы нынче, хочется так думать, — уже на века. Но это теперь...
Еще до тридцатых годов прошлого века облик города определяли многочисленные храмы. Однако областному центру, которому дали имя пламенного революционера, негоже было выглядеть патриархальным и шагать в светлое будущее под звон колоколов. С этими-то колоколами и началась борьба.
В одной газетной публикации не расскажешь обо всех поруганных и уничтоженных шедеврах. Коснусь лишь нескольких, бывших до 1930 года главными архитектурными доминантами Екатеринбурга. Три величественных, роскошных храма приказом председателя горисполкома А. Н. Бычковой были разрушены. Екатеринбург стал в один ряд с Москвой, потерявшей множество шедевров мирового значения (Чудов и Вознесенский монастыри в Кремле, церковь Успения на Покровке, которую даже Наполеон не посмел сжечь, выставив возле храма охрану, — так он был прекрасен). У нас были снесены главные достопримечательности — Богоявленский кафедральный собор, Екатерининский собор и Максимилиановская церковь (Большой Златоуст).
В 1745 году на Торговой площади была заложена деревянная Богоявленская церковь. Однако в 1774 году ее разобрали. Но еще раньше, в 1771 году, рядом с упомянутой выше церковью был заложен каменный собор.
Что представлял из себя Кафедральный собор? Построен он был в стиле барокко и внешне чем-то напоминал знаменитый Петропавловский собор в Санкт-Петербурге. Имя архитектора до сих пор неизвестно, но, как сообщает в своих исследованиях С. И. Ворошилин, вероятнее всего, он был учеником великого зодчего Доменико Трезини, автора Петропавловского собора. Этим, скорее всего, и могут быть объяснены невольные аналогии, возникающие при сравнении обоих храмов. Высота колокольни достигала 66 метров, а во время службы в помещении могли находиться 4,5 тыс. человек. Трехъярусный иконостас, крест с частицами мощей 28 угодников, женская школа грамоты... Все делало собор центром религиозной жизни города. Именно отсюда, как пишет С. Ворошилин, выходили самые грандиозные крестные ходы. Здесь встречали почетных гостей, проводились парады, провожали на войну.
В 1918 году собор капитально отреставрировали. Через четыре года большевики изъяли в Богоявленском соборе около 300 кг серебра, в том числе, как пишет в своей монографии «Екатеринбургская епархия. События. Люди. Храмы» протоиерей Валерий Лавринов, серебряный престол весом около 70 кг. Правда, первоначально говорилось о создании выставочного зала в помещении храма, однако строительный материал «революционному городу» был важнее, тут не до красот и не до уважения к истории. Богоявленский собор взорвали. Теперь на месте его трибуна и памятник В. И. Ленину.
...Однажды вечером я включил телевизор, по одному из каналов шел фильм В. Хотиненко «Макаров». Главный герой, играл которого Сергей Маковецкий, шел по ночной площади 1905 года (события наших дней). И что меня больше всего поразило, рядом со зданием городской администрации виднелись купола Кафедрального собора. Словно тушью прорисованный на звездном небе, сказочно-прекрасный силуэт храма вызвал чувство грусти. Великолепная задумка режиссера, монтаж создали потрясающий «эффект присутствия» и достоверности. И сегодня, вглядываясь в погруженную во тьму площадь, мне кажется, я слышу едва уловимый удар церковного колокола, словно голос давно минувшей эпохи, ведущей со мной диалог...
Екатерининский горный собор возник на месте некогда первой (еще мазанковой) церкви Великомученицы Екатерины, ровесницы Екатеринбурга, заложенной в 1723 году. Она непостижимым образом сгорела сразу же после освящения упоминавшейся выше деревянной Богоявленской церкви. И в 1758 году заложили новое здание, по проекту петербургского архитектора Иоганна Миллера. Екатерининский собор считался самым величественным в городе. Его колокольня имела в высоту 58 метров. Она многие годы, по данным Ворошилина, использовалась как дозорная вышка, затем как пожарная. Также на ней были установлены первые в Екатеринбурге куранты. Во время службы храм вмещал до 8 тысяч (!) человек. Девятиярусный иконостас, мощи святого Симеона Верхотурского в одном из приделов, престольный праздник (день св. Екатерины всегда был нерабочим днем в Екатеринбурге) делали собор наиболее почитаемым.

Ворошилин пишет (книга «Храмы Екатеринбурга», 1995 год), что собор был так богат, что в нем не было ни одного предмета, сделанного не из золота или серебра. В марте 1930 года власти забрали ключи «от Екатерины» и вскоре храм взорвали. Ныне на его месте заурядный сквер и построенная в 1998 году маленькая часовенка, вряд ли могущая заменить собой грандиозную церковь, уничтоженную ровно 73 года назад. Жаль, не хватило средств воссоздать собор в первоначальном облике. Лучшего подарка к 280-летию трудно было бы себе представить.
Наконец, еще одно великолепное сооружение — Максимилиановская церковь, или Большой Златоуст. Располагался он на углу нынешних улиц 8 Марта и Малышева. Теперь на месте храма — памятник Малышеву, оставшемуся в памяти палачом уральских рабочих. В свое время он был послан (об этом тоже пишет Ворошилин) подавлять восстание рабочих Кусинского завода во главе карательного отряда эстонцев и был расстрелян (за что, вероятно, и был увековечен в камне).

Максимилиановская церковь
воссоздана в 2013 году.
Большой Златоуст был выстроен в русско-византийском стиле, и венчали его пять куполов, средний из которых был устремлен ввысь более чем на 70 метров и служил колокольней. Вмещал храм в себя во время службы 2750 человек. Особо стоит упомнить о колоколах. Их было 10. Самый большой считался четвертым по величине в России (!), уступая лишь двум колоколам Ивана Великого в Москве и главному колоколу Исаакия в Петербурге, вес колокола Максимилиановской церкви достигал 16625 кг. Старожилы еще помнят: когда его сбрасывали, то часть колокола ушла под землю. Его звон был слышен даже в Арамили. Снесен храм в том же 1930 году.
Я далек от мысли, что в ближайшее время городские власти найдут возможность заняться рассмотрением проектов восстановления уничтоженных церквей (хотя, надо отдать должное, уже были предложения восстановить храм возле «Рубина», один из Златоустов), у города слишком много проблем и слишком мало денег, чтобы начать «отдавать долги» перед прошлым (власть разрушила, ей и ответ держать) и снять грех с души перед будущим (что в наследство-то оставим?). Для разбрасывания камней время однажды пришло, когда ж собирать начнем?
Стал я однажды свидетелем спора двух журналистов. Один из них, молодой и энергичный, категорически возражал против восстановления храмов, считая, что город уже застроен и ни к чему «старое ворошить». Признавал при этом, что памятники Ленину и Малышеву следовало бы убрать. Не знаю, прав ли он, не берусь судить. Памятники — тоже история, какая бы она ни была. Но не хочется, чтобы архитектурный облик Екатеринбурга определяли (в том числе) постаменты одиозным личностям.
И все же плывет и теперь колокольный звон над прекрасной уральской столицей, но редкие звуки, несущиеся с колоколен чудом сохранившихся церквей, заглушает рев моторов и стук трамвайных колес. Так оно, наверное, и должно быть. Но...

Источник